ну вот, я снова не удержался

I won't let this fade away from you; I won't stop until you do; I won't wait, I'll run when you say move; I'll stand and I'll fight for you

[x]

@темы: bloody hell, любить!

---

Почти через год я решил, что это уже надо запостить.

[x]

@темы: любить!, расчлененка и драма

---

UPD: Не поверите, еще хочу х)

Гордо спиздил фмоб сразу у трех человек из избранного.

потащено с какого-то англоязычного блога.
вот список эмоций. вы даёте мне персонажа, и я с помощью одной фразы, исключающей прямую речь, должна выразить эту эмоцию в его исполнении.
1. Азарт
2. Безмятежность
3. Безразличие
4. Беспомощность
5. Бессилие
6. Благодарность
7. Бодрость
8. Вдохновение
9. Вина
10. Возмущение
11. Волнение
12. Воодушевление
13. Восторг
14. Восхищение
15. Высокомерие
16. Гнев
17. Гордость
18. Гордыня
19. Горе
20. Грусть
21. Довольство
22. Досада
23. Жалость
24. Зависть
25. Замешательство
26. Злорадство
27. Злость
28. Изумление
29. Интерес
30. Испуг
31. Ликование
32. Лукавство
33. Любопытство
34. Настороженность
35. Негодование
36. Нетерпение
37. Обескураженность
38. Обида
39. Обреченность
40. Озабоченность
41. Омерзение
42. Оскорбленность
43. Печаль
44. Потерянность
45. Превосходство
46. Предвкушение
47. Презрение
48. Радость
49. Раздражение
50. Растерянность
51. Скорбь
52. Сожаление
53. Спокойствие
54. Страдание
55. Страх
56. Стыд
57. Удовольствие
58. Удрученность
59. Умиление
60. Умиротворение
61. Усталость
62. Экстаз
63. Ярость

Для  Мистер Ирбис:
Райко (Рейден, нормал!АУ), Mortal Kombat, 10 (возмущение)

Он ничего не говорит, но смотрит слишком выразительно, чтобы это можно было просто проигнорировать; громкое "нет, другого места вы не нашли?" можно разобрать и без слов: брат, да на его кровати, да с мужчиной - совсем совесть потерял, видимо.

***

Пойнтмен и Пакстон Феттел, F.E.A.R., 37 (обескураженность)

Брат шарахается, когда Пакстон целует его в первый раз, но в этом движении нет ни злости, ни простого желания раскрошить череп о стену, только чистый шок и изумление - как кони, слышал Пакстон, от неожиданности встают на дыбы; брат прикасается к губам скорее ошалело, чем раздраженно, и не делает больше ничего.

***

Кенши, Mortal Kombat, 51 (скорбь)

Он забыл, да и не знал никогда, где она похоронена, но помнит день ее смерти - и, право слово, хотел бы забыть тоже; вернее, какая жалость, хотел бы хотеть.

***

Джессика, Until Dawn, 56 (стыд)

Сначала краснеют уши, потом скулы - некрасивыми пятнами, делающими ее похожей на какой-то мухомор наоборот; становится жарко и душно, и она тянет поправить воротник, но только вцепляется в него крепче, чем могла бы вцепиться в Мэтта или сулящую шанс на спасение веревку.

***

Кассандра Уэйд (ОС), F.E.A.R, 60 (умиротворение)

День, когда ничего не происходит - хороший день; Кэсси фыркает и чешет нос когтистой лапой, глядя на в шутку гоняющих друг друга по поляне волков, и, подаваясь лобастой головой под ладонь Пакстона, пытается мурлыкать - конечно, не выходит, но это не слишком ее заботит.

***

ууупс, промазал по ключу! она же, 59 (умиление)

Наблюдая за папой, она подпирает ладонью подбородок и улыбается: двадцать лет прошло, от мамы он шарахается все так же - а бок о бок с Пакстоном уже сидит спокойно; что же они творят с безымянным братом, и вовсе описывать не надо.

Прадклиф, Dishonored, 29 (интерес)

С холма особняк не выглядит описанным на инструктаже логовом страшных еретиков, но брат Прадклиф уже привык не обманываться; нужно спускаться вниз, но у них еще есть время, и он медлит, любуясь проросшими сквозь крышу деревьями - здесь так тихо и спокойно, интересно, что ждет их внутри?



Для  Тури:
Кэсси Кейдж, Mortal Kombat, 1 (азарт)

Когда она разминается, хрустя костяшками, ее глаза сверкают, и в этом блеске чудится яркая зелень; в конце концов, она повалила на лопатки Шиннока, так что победить отца в спарринге - челлендж как раз для нее.

***

Аутсайдер, Dishonored, 25 (замешательство)

И все снова пошло не так, как он (планировал) ожидал; Бездна извивается, вздыхает и подрагивает от тени эмоций, когда перемазанные в метафорической крови руки Дауда смыкаются на чужой шее в знаменитом серконском захвате, а не хватаются за меч - как когда-то вздохнула почти так же, когда тот же Дауд, молодой и скорый на поступки, притянул бога за ворот для короткого поцелуя - как раз перед первым убийством.

***

Шай Кормак, AC:Rogue, 52 (сожаление)

Он не хотел, чтобы все повернулось так - но что же мешало бывшим соратникам протереть глаза и подумать головой, а не Кредо; закрыв глаза Хоуп, он на мгновение замирает, опустив голову, и еще долго чувствует это прикосновение.





Для Йеннифэр из Венгерберга:
Реймонд Вестер, Resident Evil Revelations, 57 (удовольствие)

Он не хочет рисковать и быть замеченным, поэтому не смотрит - только слушает, прикрыв зачем-то глаза; этот голос, эти интонации, этот акцент - все это делает с ним что-то странное и почти страшное.

***

Корво Аттано, Dishonored, 51 (скорбь)

В том месте, куда она упала, лениво смыкаются волны; Корво до боли сжимает кулак, заставляя себя не кинуться следом - падение с такой высоты не смягчит даже перенос, - и, пошатнувшись, падает на колени, чувствуя, как размеренно бьется спрятанное под плащом Сердце.

***

Альберт Вескер, Resident Evil, 22 (досада)

Тестирование снова не дало нужных - ожидаемых, - результатов, а ведь он возлагал на него такие надежды; раздраженно цокнув языком, он отворачивается от никак не желающего вставать подопытного и кривится от ставшей слишком сильной трупной вони.





Для  Anhel Nilson:
Синдел, Mortal Kombat, 9 (вина)

Она не уверена, что чувствует, когда смотрит на свою дочь - это что-то новое, знакомое слишком смутно, будто только по описаниям: в груди что-то болезненно скручивается и сжимается - точно не сердце, она бы узнала, - и перехватывает горло; не то что бы она хотела обращать на это внимание.





Для  Тера Нгеллет:
Сашенька Козаченко, Resident Evil Damnation, 59 (умиление)

У них пока нет детей, но они думают, что однажды это изменится; детей любят они оба, и когда Саша находит на своем столе неумелый рисунок - ручки-палочки, большая круглая голова, огромная надпись "выздаравливайте!" поверх, - он забирает его домой, показать закутавшейся в два одеяла больной Ире.

***

Шеллар, Хроники странного королевства, 62 (экстаз)

Части головоломки щелкают в его голове, совмещаясь; и когда наконец собирается цельная и верная картина - нет, не картина, скорее, панно или механизм (возможно, даже часовой), - довольный вздох срывается сам собой.

***

Реймонд Вестер, Resident Evil Revelations, 6 (благодарность)

Он прячет взгляд, с наслаждением вытянув больную ногу, потом и вовсе отворачивается, смущенный: благодарить у него выходит из рук вон плохо даже на словах, даже взглядом - и он не уверен, что его поняли и так.

Шиннок, Mortal Kombat, 43 (печаль)

Он забыл о чувствах давным-давно, оставив только необходимый минимум - ярость, злорадство, удовлетворение и еще немного; и потому нечто, кольнувшее его в грудь при первом - единственном, - взгляде на тело Кван Чи осталось незамеченным.



Для  apostates and feathers:
Джош Вашингтон, Until Dawn, 26 (злорадство)

Это чувство все такое же как раньше, хотя остальные давно изменились под напором бесконечного голода; человек (мясо) пытался спрятаться за камнями, но был крепко схвачен за загривок и теперь бьется, зовя его по имени и раня сам себя джошевыми когтями, впивающимися не глубоко, но болезненно, и не рассмеяться не выходит - вздрагивающим и истеричным смехом.

***

Саманта, оттуда же, 46 (предвкушение)

Это будет потрясающе, говорила Ханна; Сэм кусает нижнюю губу, улыбаясь и придумывая сотни, тысячи вариантов развития этой вечеринки - все так интересно, все такое вкусное, как можно остановиться на чем-то одном?

***

Крис, оттуда же, 50 (растерянность)

Отступать ему некуда, бежать тоже: позади вендиго, впереди запертая дверь; хотелось бы долбиться в нее всем телом, но нельзя - выбивать нельзя, то есть, и он, кажется, ни слова не говорит вслух, но в голове у него чертов шторм: Эшли, открой, Эшли, что ты делаешь, Эшли, Эшли, Эш-





Для  No More Heroes:
Гарри, ОС, 45 (превосходство)

До последней секунды он не перестает ухмыляться: он сильнее и быстрее и отлично об этом знает, а это даже не бой, так, какая-то нелепая потасовка - что, в самом деле, за ерунда; не могут же его убить так глупо, верно, ему и пятидесяти нет, и он же не дурак высовываться из укрытия под плотным огнем, а баррикада крепкая, выдержит, и-

***

Майк, Until Dawn, 44 (потерянность)

Как это все бредово: он бежал за Джессикой, но Джессика теперь мертва, а он торчит посреди зимнего леса в майке и драных штанах, хорошо еще, что не босиком; и непонятно, куда идти, и непонятно, что делать, и на несколько долгих секунд он попросту подвисает, глядя в темный провал шахты.

запись создана: 20.10.2015 в 11:22

@темы: песни китов, резидент ивел, текстота, мне снова нечего делать, расчлененка и драма, кровавая пакость и его старший братик

---

Июльский день подходит к концу, воздух пропитан жарой - четыре часа дня, солнце светит желто и мягко, и все вокруг отзывается на эту мягкость: каменные стены домов, каменная мостовая, редкие деревья и такие же редкие прохожие, тишина, пустые улицы; пахнет нагретым камнем, пылью, морем и, совсем слабо, фруктами; кажется, что плывешь в этом тепле и свете, кажется, что плывешь в молоке, и даже не нужно шевелиться, чтобы двигаться куда пожелаешь.
Двое спускаются по узкой улочке к морю - один впереди, второй чуть позади; второй любуется первым, у второго короткие волосы и шрам через глаз, и еще - свободная серая рубашка, бывшая совсем недавно белой, и виноградники в груди, и фруктовая сладость на языке, и молодая дрожь по спине, и усталое наслаждение человека, ни разу за день не присевшего, наконец добравшегося до постели и никак не верящего в это,
а первого никак не разглядеть, как ни пытайся.

@темы: песни китов, любить!, текстота

---

Ирбис: Из заметок Дауда, бывшего Клинка Дануолла: "...Китобой по своей натуре создание изобретательное и деятельное, и его разум нуждается в постоянной умственной нагрузке, иначе эти долбоебы начинают творить хуйню вынужденное бездействие может привести к непоправимым последствиям".
Приписка рукой Томаса, нынешнего Клинка Дануолла: "Иначе эти долбоебы начинают творить хуйню."

@темы: песни китов, синие труселя Аутсайдера

---

простите, не удержался. из реплик Сталкера мемы делать можно.

все @ подвластно смерти
Пустота @ холодна
отступаем @ в тень

господи, почему я так ржу.

@темы: любить!

---

Привет,  AlexThunder) откуда, зачем, почему?

@темы: ПЧ

---

from BSAA with love: хотя Курт в треде Оттенков смотрится прям... интересно Х)
Ирбис: Курт: У меня особые пристрастия, ты не поймешь...
Маргарет: Расскажи мне...
...
Маргарет на костре: Больной ублюдок!
from BSAA with love:

Ирбис: 50 оттенков Курта Гессе... слегка подкопченый, слегка обугленный...
from BSAA with love:
from BSAA with love: слегко покусанный, слегка в земле, слегка в кровище))
Ирбис: весь в грязи и...
from BSAA with love: это к нам ползет разведка!
Ирбис: это к нам ползет зондер-группа!
Ирбис: (блин, мне переводить надо, а я сижу и ржу в рукав)
from BSAA with love: вспомнили, блин))
Ирбис: да не говори)
from BSAA with love: ... зондер-группа, ползущая буераками. а ветки колышутся, колышутся!
Ирбис: блин, котан

@темы: синие труселя Аутсайдера

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

and most importantly the garden or the gardener

джаст май аэстетикс, сорри


[x]

@музыка: marilyn manson - the gardener

@темы: песни китов, любить!, а ларчик, открывшись, оказался весьма плотояден

---

Тут я даже без комментариев обойдусь))
или нет, один сделаю: ну блин, у каждого есть гилтиплэже-отпшечка, у меня - вот это х)

внимательно посмотрите на треклист - это заменит прослушивание и спасет ваши уши

Жуки - Танкист
Теона Дольникова и Гоша Куценко - Слова, слова
Жуки - Влечение
Краски - Я полюбила бандита
Несчастный случай - Сада-маза
Трофим - Салонный Романс
Лолита - Не подходи ко мне, я обиделась
Глюкоза - Ненавижу
Ляпис Трубецкой - Ау, ау, ау
Мара - Невзаимная любовь

@темы: зфб, not even sorry, резидент ивел

---

... А с другими миксами этот финт ушами, оказывается, не работает: внезапно не хватает песен. Так что я сделаю проще - залью сюда обложки и треклисты; по очереди, конечно, мне еще комментарии сюда же вписывать, да и по стилю они ну очень разные.
в конце концов, сомневаюсь, что их вообще кто-то слушать будет))

UPD от 02.10.16 - поправил все, вернул плеер на место.

клик на обложку

треклист нормальным списком + пояснения

1. Siouxsie and the Banshees – Christine
Now she's in purple, now she's the turtle
Disintegrating

Вступление: постканон, условно хорошая концовка,
Алекс под ее кожей, Алекс смотрит ее глазами, Алекс стала ей самой, она сама стала Алекс - слишком сложно для них обеих понять, кто есть кто.

2. Abney Park – Until the Day You Die
I've chased this dream since I was five
And I have barely stayed alive

So hate me
You might as well hate me
And go on, berate me
Until the day you die.

Обоснуй внезапному мужскому вокалу в миксе про двух женщин: я хэдканоню трангендерн_ую, тьфу ты, Алекс; MtF, проще говоря.
Тут даже дело не в том, что она хотела действительно стать женщиной всю свою жизнь - она профессионал, в конце концов, и ученый, и у нее есть куда более важные цели, - но это стало неожиданно приятным бонусом.

3. Katzenjammer Kabarett – Demon Kitty Rag
I'll be your nightmare mirror
Do what you do to me
I'll be your nightmare mirror
Colder than a steel blade

Алекс снится ей по ночам, Алекс смотрит на нее из зеркала, Алекс смеется над ней, хохочет в голос; Наталья беспомощна, Наталья заперта, Наталья... сложно сказать, кто из них Наталья.
Монолог Алекс обо всем и ни о чем, не прекращающийся, звенит в их голове; кажется, они ровесницы - одна помолодела, вселившись в маленькую девочку, вторая повзрослела раньше срока.

4. IAMX – You Can Be Happy
You put me in a cage,
in the daily maze of flesh and rage
That I will follow every truth
I won't let you go,
I want every tomorrow.

Вот тут дело уже не в майнфаке, совсем не в нем; застрявшая в своем теле Алекс в отчаянии и ярости, она испугана, она безумна, она не знает, что делать с (девочкой) собой,
ревнивая, ревнивая, ревнивая дрянь.

5. Garbage – Vow
I came to cut you up
I came to knock you down
I came around to tear your little world apart

I came to shut you up
I came to drag you down
I came around to tear your little world apart
And break your soul apart

Алекс возвращается к ней, зажатой в руке монстра, благословением; чем оно оборачивается, отлично видно по тексту - Алекс в ярости, Алекс проламывает все границы, Алекс едва не погибла, когда Наталья вышвырнула ее в предыдущий раз,
Наталья кричит, но крик слышит только она сама.

6. Marilyn Manson – Apple Of Sodom
I drained my heart and burn my soul,
I trained the core to stop my growth,
I pray to die in space,
to cover me in snow,

I'm dying, I hope you're dying too

Все еще монстр!Алекс и ее взгляд на Наталью (себя); полгода на острове почти без еды, исключительно на особом сорте ярости, а сейчас эта дрянь проснулась, эта дрянь вернулась, эта дрянь убивает ее, убивает ее, убивает ее,
убила ее.

7. Godsmack – Whatever
I feel for you, better fucking go away
I will behave, better fucking go away

I don't need to fantasize
You are my pet all the time

I'm doing the best I ever did

Удовольствие и злорадство Алекс даже не надо комментировать - она сильнее Натальи, она легко справится с ней, как только проломит оборону; проблема в том, что именно это-то у нее и не выходит, вот и остается беситься и кричать под забором
А когда все заканчивается, улыбка у Алекс сытая и довольная, и Наталья возится где-то глубоко, беспомощная и растерянная.

@темы: зфб, not even sorry, резидент ивел

---

Ну вот я и вкурил, что делать с плейлистами, ура.
Собирать фанмикс про Джесс вообще стало чем-то вроде гилтиплэже: второй год подряд пытаться выразить свое отношение к персонажу, показанной в каноне не то как тп, не то просто хитрым хлебушком, через попсовые песенки - это как-то ну очень альтернативное развлечение))

клик на обложку

пояснения

1. Porcelain Black – One Woman Army
I love to play, but I don't really need a man
No daddy, no VISA, I got my own cash

One, two, three, hut
March if you don't give a fuck

Если честно, мне ее посоветовали еще в прошлом году (привет, Хиро!), но тогда я ее не вставил; вспомнил на этот раз.
Верхний слой маскировки Джессики как он есть, только без умилительной глупости - ее я всю показал в прошлый раз; только агрессия и желание продемонстрировать (можно даже на практике), что она превосходно справится сама
(и, заметьте, уже здесь проглядывает кое-что настоящее)

2. Gwen Stefani – Hollaback Girl
All the boys want to be the winner, but there can only be one
So I'm gonna fight, gonna give it my all
Gonna make you fall, gonna sock it to you
That's right I'm the last one standing, another one bites the dust

Все те же, все там же - агрессия и самостоятельность, сильная независимая женщина (с), которую ничуть не пугает перспектива провести остаток жизни с кошками, потому что (см. ниже);
хэдканоню ей такие первые годы в академии - или как она изначально попала в ФБС.

3. Nelly Furtado – Maneater
And when she walks she walks with passion
when she talks, she talks like she can handle it
when she asks for something she means it
even if you never ever ever seen it

you doing anything to keep her by your side
because she said she love you, love you long time

you wish you never ever met her at all

А вот и то самое "ниже"; это уже отлично показанная в каноне черта - Джесс манипулятор, Джесс котичка, Джесс врет как последняя сволочь и не краснеет, за что, в общем-то, и любима.

4. Gin Wigmore – Black Sheep
I got lots of jealous lovers that all wish they had me back
Got a pistol for a mouth, my own mama gave me that

I'm a bad woman to keep
Make me mad, I'm not here to please
Paint me in a corner but my colour comes back
Once you go black, you never go back

Еще эта песня случайно проассоциировалась у меня с молодым Даудом - "everybody's doing it so why the hell should I" и прочее, прочее; но если у Дауда, ю си, она абсолютно ангстова, то здесь это скорее декларация собственной исключительности.

5. Soho - Hippychick
Got no flowers for your gun, no hippychick
Won't make love to change your mind, no hippychick

Первое впечатление обманчиво - как бы Джессика ни походила на дорогую шлюху или мирный атом, подставлять вторую щеку она не имеет ни малейшего желания
(и это совсем не означает, что делать любовь ей нравится меньше, чем войну)

6. Florence and The Machine – Seven Devils
Holy water cannot help you now
See I've come to burn your kingdom down
And no rivers and no lakes can put the fire out

See I was dead when I woke up this morning
I'll be dead before the day is done

И ее мстительность относится туда же, как и вспышки агрессии, как и ее настойчивость в этом вопросе, как и... много чего, на самом деле. Настойчивая, упорная, холодная месть на трезвую голову - вполне нормальная для нее вещь.

7. Halsey – Gasoline
Well my heart is gold and my hands are cold

Собственно, с этой песни я и начал сборку фанмикса - и ей же закончил;
Джесс в чистом виде, настоящая, накрутившая вокруг луковичные слои маскировки, запутавшаяся и потерявшаяся, эгоистичная и жестокая - грустная, грустная история, которую я и хотел рассказать, но не вышло.

@темы: зфб, not even sorry, резидент ивел

---

and they talked and looked away a lot, doing the dance

Чем дальше в лес, тем офигенней лужи: продолжаю замечать за собой любовь к Кэмпбеллу - причем всякому, и преканонному в том числе. Черт бы знал, почему так, но дело уже не только в садизме; и еще меня бесит, что временами приходится напоминать себе, что он мудак, а не обладатель тонкой душевной организации (с), несмотря на все эти мысли о пальцах, ребрах, тяжелых сапогах, сонных дротиках в его подвале, рассыпанных монетах и прочем, прочем
(зачем ему, интересно, собственный портрет в тайной комнате - хвастаться перед гостьями и, кхм, гостями? или он в минуты одиночества и тоски спускается вниз и любуется на себя охуенного - в самом неприличном, разумеется, смысле, а то бы в спальне повесил... или в Аббатстве просто запрещены всякие такие элементы роскоши? но как теперь перестать думать про рукоблудствующего на собственный портрет Кэмпбелла?
правильный ответ - никак)
и кстати о портрете: как перестать думать о другой возможной цели, с которой он вел Джеффа вниз? плохая, плохая Церо, все к этому сведет.

@темы: песни китов, а ларчик, открывшись, оказался весьма плотояден

---

А спонсор вдохновения для миди - этот трек:

и еще, конечно, официальный саундтрек и песни собственно из игры, вставить которые как полагается мешает отсутствие плеера с нормальными, прости господи, плейлистами.

и еще:

мне даже не стыдно

Название: Until the river flows back to me
Размер: миди (4012 слов)
Пейринг/Персонажи: Крис Редфилд(/)Мартин Уокер, упоминается Конрад/Уокер
Категория: слэш (но джена там больше)
Жанр: драма, мистика, сюрреализм, кроссовер со Spec Ops: The Line
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: альтернативная пунктуация (см. пункт "сюрреализм" в графе "жанр")
Краткое содержание: Крису вообще фантастически везет на новые знакомства.
Примечание №1: посвящается глазам Криса, которые никак не могут определиться с цветом
Примечание №2: это артхаус; в смысле, автор оставляет за собой право в ответ на комментарии в духе "яннп" ответить: "я тоже".

Крис снова просыпается в темной и тесной комнате, у Криса снова мешки под глазами, у Криса снова искусаны в кровь губы, Крису снова снились кошмары; за окном не горят фонари, в комнате жарко и душно, Крис хватает густой воздух ртом, и каждый вдох обдирает ему горло.
Крис встает попить воды, бредет на кухню, с трудом переставляя тяжелые ноги; комната вертится вокруг него, как ошалевшая карусель или соскучившийся без хозяина пес, и приходится держаться за стену, чтобы не упасть. Ночь кажется чернилами, темно-синим кошмаром; Крис спотыкается о диван, потом о край ковра, потом дверной косяк оставляет на лбу очередную отметину.
В раковине стоит одинокая тарелка, и вода с шипением разбивается об нее, когда Крис поворачивает кран и принимается вслепую шарить по сушилке в поисках кружки; ручка попадается под пальцы не сразу и выскальзывает из них, как живая, но все же Крис ловит ее, глухо ругаясь под нос — легендарный солдат, тоже мне.
От воды становится немного легче. Крис заодно тянется умыться, опускает лицо в наполненные прохладой ладони-
и просыпается снова, уже в ванной, с бегущим из крана пенистым от пузырьков потоком, разбитым давным-давно зеркалом и включенным светом.
На улице светло, когда Крис выходит в комнату. Сдвинут в сторону диван, ковер некрасиво пошел крупными складками; лоб саднит, и Крис тянется ощупать его, но находит только гладкую кожу. Синяк, как есть синяк, думает он.
Завалившись на диван, он закрывает глаза — и просыпается в третий раз ближе к полудню, совершенно неожиданно чувствуя себя протрезвевшим, хотя совершенно точно не был пьян. Лоб больше не болит.

***

Крис не видел сестру уже полтора года, Джилл — и того больше; заняты, все время заняты, и не ему их винить — после Ляншаня биотеррористы полезли изо всех щелей, и руководство кинуло на операции, кажется, всех боеспособных — кроме него. ПТСР, сказали ему. Лечитесь, сказали ему, приходите в себя. Как будто он может заняться чем-то еще.
Они созваниваются, когда могут; на заднем плане Крис слышит гул вертолетных лопастей или далекие взрывы, или такую же далекую стрельбу, и просит быть осторожней. Конечно, говорят ему в ответ. Конечно, буду.
Иногда он забывает, с кем говорит, с Джилл или с Клэр.

***

С Мартином он знакомится совершенно неожиданно — они сталкиваются на улице, потом в дверях, потом садятся на соседние стулья, как старые знакомые, потом, опустошенные после психотерапевтического сеанса, бок о бок бредут по улице в один на двоих любимый бар и заказывают одинаковое пиво; у Мартина льдисто-голубые глаза и тонкий шрам на нижней губе, у Криса этот дурацкий синяк на лбу и никак не проходящая боль в груди, так что никто не затаскивает никого в постель, они только пьют и молчат, будто и правда знают друг друга очень давно.
Крис закрывает глаза в баре — и через мгновение просыпается в своей постели; солнце глодает его через слишком чистые окна, в квартире пусто, ключи торчат в замке изнутри, тяжело и болезненно пахнет песком и кровью.

***

От Мартина тянет кровью и песком, когда они встречаются в следующий раз, и руки кажутся намертво перемазанными в оружейной смазке и порохе; Крис ничего говорит, просто крепко зажмуривается — и не видит ничего из этого, когда открывает глаза обратно. Зато появляется пересекающий левую бровь шрам; Крис хмурится, но решает промолчать снова. Мартин тоже молчит.
На втором часе завязавшегося явно каким-то чудом медленного разговора Крис, спотыкаясь, заговаривает о Китае — и рассказывает поначалу неспешно, но вскоре принявшись размахивать руками и говорить все громче и яростней; перед глазами скачут неоновые блики той вывески плавучего ресторана, рухнувшей в воду после ракетного обстрела, потом огни пожара, потом бледно-голубые отсветы ламп подводной станции, потом он сжимает кулаки и закусывает губу почти намертво, совершенно не желая ни вспоминать, ни говорить об этом.
Мартин смотрит на него совершенно спокойно, долго и пронзительно, и наконец спрашивает, залпом допив свое пиво:
— Ты когда-нибудь был в Дубае?-

и Крис просыпается с трещащей по швам головой, с трудом скатывается с кровати; от солнца голова болит еще сильнее, и ужасно хочется добраться до ванной ползком, словно укрываясь за диваном от пулеметного огня — но идет он, конечно, как положено, пусть и придерживаясь за обитую светлой тканью спинку с накинутым поверх цветастым чехлом — Клэр подарила, кажется, или Джилл. Жарко. Чертовски жарко.
Он запирается в ванной и, умывшись, запивает таблетки прямо из-под крана. На языке остается привкус крови — кажется, он прокусил во сне губу.
Кажется, он уснул сразу же, как Мартин заговорил. Может, и нет, но больше он не помнит ни слова, только образы; впрочем, наверное, это ему просто приснилось. Бывает такое.

***

Они продолжают сталкиваться — совершенно случайно, в этом Крис уверен: слишком уж неподдельно Мартин изумляется, замечая его; кажется, что они живут в одном квартале, ходят в одни магазины, гуляют в одно время — черт, у них даже психотерапевт один!
Говорить они оба не любят, но для общения вполне хватает и взглядов с жестами — беседы начинаются потом, в баре, после третьего или четвертого стакана; Крис больше не отключается вот так, на полуслове, и потом они бредут обратно, не прикасаясь друг к другу (ну, разве что иногда плечами), и Крис наутро всегда помнит, как вваливался в свою квартиру и запирал дверь.
Примерно к четвертой встрече он перестает удивляться.

***

Крис не помнит, когда в последний раз брился; черт, когда хотя бы обращал внимание на свое отражение — видит-то он его постоянно, он отражается в стекле, воде, алкоголе, металле, остатках зеркала в ванной (осколки начали сыпаться на пол, и каждый день он собирает немного в пакет для мусора).

***

После очередной встречи в баре он с удивлением понимает, что Мартин едва держится на ногах, а язык у него и вовсе заплетается морскими узлами — даже адрес назвать не выходит; Крис держит его за плечи, Крис увлекает его за собой, к себе, совершенно ни о чем не думая и не подозревая в нетрезвой искренности, что его можно понять как-то не так. Мартин не сопротивляется — послушно виснет на нем, опираясь на плечо, и глаза у него блестят подозрительно печально и чуть ли не влажно, когда они останавливаются под фонарем и Крис заглядывает ему в лицо; это, конечно, ему только кажется, но на секунду он все же теряет дыхание.
У двери в квартиру приходится прислонить Мартина к стене; тот цепляется за неровно наложенную, отслаивающуюся выцветшую краску некогда мерзкого ядовито-зеленого цвета и смотрит в спину прямо и как-то слишком внимательно, будто что-то задумав.
Крис отпирает дверь и спрашивает:
— Что?-
позабыв, что Мартин и говорить-то сейчас не может.
Мартин медленно качает головой и глядит на темный проем сонно и как-то недоверчиво; Крис фыркает, вспоминая детство и их с Клэр наглого рыжего кота, Крис подхватывает Мартина за плечи и бормочет со смешком:
— Ну давай уже, нечисть, ты можешь войти.
Мартин смеется тоже и делает шаг вперед.

***

Джилл звонит ему в половину пятого утра; телефон он находит завалившимся между подушкой и спинкой кровати, шарит вслепую минут пять, прежде чем гладкий холодный корпус утыкается ему в ладонь.
Приезжаю, говорит Джилл неприлично радостно; наверное, у них там полдень или просто день, или утро — никто не может быть таким довольным так рано, даже Джилл. Проездом (трубка шипит и плюется отдельными фразами, будто назло), через твой город, завтра, полдень, встречай, созвонимся; и отключается, прежде чем Крису удается вставить хоть слово. Может, оно и к лучшему.
Он хотя бы Мартина не разбудил.

***

Потом он как-то привыкает стелить Мартину на диване и три раза в неделю засыпать не в одиночестве; его это, в общем-то, не напрягает — Мартин неожиданно тих и не мешает. Иногда кажется, что его вообще тут нет, иногда — что у них отношения или что-то вроде того (это обычно происходит, когда Крис просыпается с гудящей головой, стаканом воды и таблеткой на тумбочке, а с кухни пахнет чем-то определенно съедобным); по утрам Мартин говорит больше и выглядит почти по-человечески, и Крису это нравится.
Мартин говорит, что тут ему спится лучше, чем дома.
Наверное, Крис ему даже верит.

***

Встреча в его памяти как-то не откладывается, а жаль; было, говорили, жива-здорова, привезла подарок — а что еще-то? Это неправильно и странно, но... вот так все и прошло. Надо будет спросить, что запомнила она, решает Крис; но потом, сильно потом.
Джилл привозит ему с задания безделушку, "музыку ветра" — она была на востоке или на юге, Крис не помнит; он вешает подарок в спальне и той же ночью распахивает глаза от отчаянного, неимоверного горя, хватая воздух ртом. Окно открыто настежь, и неторопливый, мелодичный перезвон напоминает ему о чем-то; он цепляется за подушку, чувствуя, как воздух наполняется тяжелым и сладким запахом гнили.

***

Ему снится песок, желтый и обжигающий ноги даже через толстые подошвы, ему снится жажда, пересохшее горло, торчащие из дюн раскаленные обломки арматуры и бетона; когда-то здесь был город, думает он, а теперь только песок и смерть.
У него подкашиваются ноги; он не знает, сколько уже идет и сколько осталось, ему просто надо выбраться отсюда, но как, если пустыня на километры вокруг, и куда? Его не заберут. Он должен выбраться сам.
Он не выберется. У него не получится.

Крис просыпается — просто распахивает глаза и, приподнявшись на локтях, смотрит в окно; небо темно-синее, как вода на глубине, будто весь мир тонет — значит, скоро рассвет, — в доме напротив ни огонька, и дышится в кои-то веки неожиданно легко.
Он не помнит, сколько ночей подряд ему это снится; почему-то это кажется неважным.

***

Иногда Мартин заходит в гости совершенно просто так, и странно, но это не напрягает — все равно в одиночестве совершенно нечего делать. Крис вообще каждый раз теряется, выходя в отпуск: "что делать, куда бежать? в каком смысле — ничего и никуда?"; телевизор он недолюбливает, книг немного, гулять круглые сутки не выйдет при всем желании — приходится как-то занимать руки и голову заодно, и гость совершенно этому не мешает. Даже наоборот.

***

Мартин роняет его радио, и оно перестает работать; он делает вид, что это было случайно, Крис делает вид, что верит. Не его вина, что на этой станции почему-то крутят одно и то же, и уж точно не его вина, что от "Hush" Мартин бледнеет до легкой прозрачности; он не спрашивает об этом, но они оба знают — и продолжают играть в молчанку.
У каждого из них есть свои секреты, и делиться не намерен ни один.

***

Он стоит на кухне и чистит картошку, и ему чудится гудящий в ушах самум; жалюзи закрыты, за ними полдень, горячий и желто-рыжий, как этот чертов песок, Крис моргает, потом дважды, трижды, и заставляет себя дышать, как этому учат снайперов. Крис умеет это, умеет стрелять, но у него в отряде был кое-кто, умеющий это гораздо, гораздо лучше.

***

Он никогда не замечал за собой тяги к творчеству, но вот, пожалуйста: два неосторожных движения кистью похожи на девочку, а не кляксу. Девочка поджимает колени к груди, девочка кажется одинокой, несчастной и напуганной, и Крис замирает прямо так, с кистью в руке, и черная краска стекает по запястью, пачкая-
— Хорошо, — говорит Мартин, подходя ближе, и ласково отбирает ее, словно у ребенка, — только не совсем так. Вот, смотри...

***

После очередной ночи в баре они с Мартином лезут на крышу встречать рассвет — и ведь как-то пробираются (жаль только, он не помнит, как именно — пригодилось бы потом); сидят на краю, болтают ногами над пустотой в девять этажей глубиной, смотрят, как горизонт медленно светлеет, потом становится оранжевым, потом над этой пронзительной рыжиной неспешно поднимается багровый шар будто бы медленно остывающего солнца. Жмурятся, глядя на него, греют руки дыханием; Крис украдкой косится на Мартина и видит в его глазах смешанную с нежностью тоску.
Спускаясь по лестнице, Мартин называет его Конрадом. Крис делает вид, что ничего не заметил.

***

Иногда, уложив Мартина на диван, он остается рядом, устраивается за спинкой и ждет, пока гость не уснет — просто так, потому что хочется, и еще потому, что Мартин невозможно красив, когда спит, и так же невозможно печален; конечно, ему не хочется уходить, просто потому что, ну, это что, правда надо объяснять? Он думает, что нет.
Чем дольше он сидит рядом, тем отчетливей слышит шорох песка и невыносимо знакомое поскрипывание металла; Мартин ворочается, хмурится, уткнувшись носом в подушку, Крис слушает.
Однажды он слышит далекую автоматную очередь и вздрагивает, просыпаясь; это "калашников", понимает он не сразу и продолжает чутко прислушиваться — но нет, больше ничего, только диван поскрипывает и Мартин шуршит одеялом.

***

— Пытка песком, — говорит Мартин медленно и будто повторяя урок; звучит это невыразимо жутко, — это техника допроса, при которой происходит медленное удушение жертвы.
Не только жутко, поправляет себя Крис, но и неестественно — живые люди так не говорят, разве что знающие о языке исключительно по обучающим пособиям; в этом случае, видимо, пособиям для психопатов.
— Ты ей никогда не пользовался, верно? — Мартин смотрит ему в глаза, и Крису остается только кивнуть.
— Как-то не доводилось, — пожимает он плечами, криво усмехаясь, но Мартин по-прежнему убийственно серьезен; от мелькнувшей мысли держать нож поближе Крис не отмахивается — вдруг "убийственно" в прямом смысле?
— Ощущения у жертвы примерно такие же, как у попавшего в самум, — продолжает Мартин, опять как будто только для себя, и: — Проверено на себе.
У Криса моментально пересыхает в горле.
— Очень эффективная техника, — говорит Мартин и улыбается.

***

Мартин держит его за горло, вдавливает в горячий рыжий песок, не дает ни вывернуться, ни поднять голову, ни вдохнуть; ноги Криса обхватили чужие бедра, руки Криса вцепились в чужой ворот, Крис задыхается и кашляет, песок в его горле, песок в его глазах, песок везде, он не видит ничего, под веками будто ножом выцарапали взъерошенного, скалящегося Мартина, и кровь-
господи, как больно

Крис просыпается.

***

Самум приходит в дом Криса на следующий день. Просто среди дня стекло разбивается с треском и хрустом, будто кто-то вдобавок потоптался на рассыпавшихся по полу осколках, и это не ветер, не может быть ветер — но все же это так
самум проникает внутрь, вышвырнув из рамы острые треугольные зубы стеклянных обломков, самум приносит песок и ужас, самум выглядит как человек, у самума мертвые льдисто-голубые глаза и шрам на нижней губе.

***

телефон оказывается отключен, дверь заперта; окна, правда, распахнуты, но выбраться все равно не выйдет — самум вталкивает его в комнату, стоит только встать на подоконник, или сесть, или хотя бы подойти: самум знает, когда он хочет сбежать, самум всегда рядом, и об этом надо помнить
он думает, что сошел с ума или пропустил апокалипсис или атаку террористов или погиб или умирает прямо сейчас — вариантов много, он лениво перебирает их, но это ни к чему не приводит и привести не может
все равно выбраться отсюда не выйдет

***

сумасшедшие всегда считают себя нормальными, думает он иногда, а значит, он еще в здравом уме; когда он осознает это, становится очень, очень страшно.
если он нормален, что происходит?

***

пришел самум, ушел мартин; крис не может найти его, как бы ни старался (да и где бы нашел, под кроватью? в шкафу? он все еще не может выйти наружу), и скучает по их встречам — мартин наверняка понял бы, что происходит, мартин бы смог объяснить-
если бы захотел.
крису все чаще кажется, что его прокляли.
у самума лицо мартина.

***

иногда ему интересно, что сейчас снаружи — какой день, или месяц, или год; если он сошел с ума, что происходит с его телом на самом деле? а если не сошел, что происходит в городе и мире вообще?
так много вопросов. кто бы еще ответил.

***

песок красный, как кровь, песок и есть кровь; самум ухмыляется, у самума дыра в виске и песчинки струйкой бегут сквозь сомкнутые пальцы на стол и оттуда водопадом на недавно вымытый линолеум, собираются аккуратным конусом, как в непотревоженных песочных часах

***

ему снится как мартин опрокидывает его на спину хватает его за руки седлает его бедра; у мартина в виске дыра и он весь в засохшей крови, у мартина злые живые глаза, он кусает целует снова кусает останутся следы точно останутся следы
и бормочет — ты этого хотел, знаю, ты этого хотел
(как будто из них двоих с ума сошел именно он)
и даже возразить-то нечего

***

у дома напротив — темные и мертвые окна уже давно, кажется, это началось еще до встречи с мартином; он не обращал на это внимания, но теперь на стеклах появляются граффити. он не знает, откуда. он не видел людей уже очень давно.
а потом граффити начинают меняться.

***

ему все еще нечего делать круглые сутки, только сейчас он не может даже выйти на улицу; он перечитывает книги, он смотрит в окно — разглядывает граффити, — он даже заваливается на диван и включает телевизор.
можно подумать, он ожидал чего-то кроме белого шума

***

память преследует его, настигает, предает, больно вгрызается в ноги и бока, когда он падает и не может подняться, не то что бежать дальше; безжалостная, хромая на всю свою тысячу лап сколопендра с десятком собачьих пастей подгоняет его, заставляет вспоминать, заставляет хотеть вспоминать; песком по стеклу — как ножовкой по ушам, привязать, чтоб не дергался, и стесывать от хряща до самой мочки
он хочет проснуться
он думает, что в ляншане с ними был кто-то еще

***

красные свечи повсюду, сложно пройти, не наступив в растекающийся горячий воск; он наступает, но не чувствует боли, и следы тянутся за ним из кухни в комнату, через ковер, по линолеуму, он не думает, как будет это отмывать, он вообще ни о чем не думает, запах тяжелый и вязкий, голова кружится, и он тяжело опирается на спинку дивана
рука скользит по шелку
(накидка была льняная, он запомнил, это тогда почему-то казалось важным)
и он падает, нелепо взмахнув руками — падает на свечи, и вот сейчас ему больно, он пытается отползти, ладони скользят по воску, колени скользят по воску, он не может подняться даже на четвереньки и отползает, но свечи никак не заканчиваются, свечей слишком много, и этот запах забился в ноздри, он чувствует себя пьяным или сонным или мертвым
кое-как добирается до ванной (на кафеле тоже свечи, свет отражается в осколках зеркала), втягивает себя в душевую кабину (и внутри тоже они, по углам, мерцание кажется насмешливым), чудом дотягивается до крана

даже странно, что он и правда ждал воду, а не песок

***

он не помнит, когда в последний раз выходил из квартиры, сколько прошло дней, почему в холодильнике до сих пор есть еда, носил ли пирс кепку, хохмил ли по любому поводу, кто такой к чертовой матери луго
только длинные ноги, судорожно дергающиеся в воздухе, след от веревки на шее, ударивший по ушам грохот очереди и брызнувшую на песок кровь

***

они с мартином точно сошлись бы, хотя бы из-за кошмаров, но чертов ублюдок предпочел швырнуть их крису в лицо и сбежать; как же ему должно быть хорошо без всего этого, как же крису хочется найти его и окунуть с головой в этот блядский песок и держать там пока не начнут дергаться ноги как они дергались у луго чтобы эта мразь снова надышалась всем этим и песок стал красным от крови песок и есть кровь пока ноги не вытянутся пока тело не обмякнет держать так держать держать держать-
тише, крис, тише, тише. дыши. дыши.
молодец.

***

он просыпается от бьющего в лицо света, закрывает глаза рукой; слепит даже так, неестественно белый, яркий, жарко как в аду и запах и крики кажется комната в огне кажется он горит кажется кто-то держит его за горло крепко сжимает пальцы он задыхается хрипит голова тяжелая и пустая
он узнает все это слишком поздно
белый фосфор

он просыпается снова

***

после этого откуда-то начинает тянуть паленым; он не принюхивается и не пытается понять, откуда запах, потому что обязательно окажется, что это от него, и потом будет очень, очень больно
гореть заживо ему не нравится, даже если потом он просыпается

***

он стоит в дверном проеме у кухни, оперевшись плечом на косяк, и смотрит; окно щерится осколками, торчащими из рамы, как обломки зубов, жалюзи порваны, и внутрь пробивается безжалостный солнечный свет, песочная волна лишь немного не докатилась до коридора, похоронив под собой половину кухни (и часть стола тоже, из-под песка торчит половина тарелки с позабытым на ней с вечера стейком) — он чувствует близкий жар пальцами ног.
он не смотрит на улицу и не хочет знать, что увидел бы, если бы посмотрел.

***

за окном горят небоскребы.

***

он падает перед окном на колени; запах гари забился в горло, он кашляет и хрипит, он задыхается, сердце колотится где-то в висках, прямо перед глазами пылает небоскреб, пламя вырывается из окон, внутри словно что-то беззвучно взрывается, осколки сыпятся на землю мерцающим стеклянным дождем, ему кажется, будто что-то разрывает его грудь изнутри, ему кажется, что он видит кровь на ладони, когда тянется вытереть губы
дыши, шепчет самум ему на ухо; у самума голос мартина и теплое, живое дыхание, и руки на плечах горячие и тяжелые
дыши
он вдыхает и захлебывается хлынувшим в горло песком

***

он падает, и падает, и падает; пытается ухватиться хоть за что-нибудь, но шелк скользит сквозь пальцы, и он боком сбивает хрустальную вазу, всем весом обрушивается на стол, осколки впиваются в кожу, но это даже не больно

***

наполовину обугленная женщина с алой кожей (ее остатками), пустой глазницей (правой); у нее на руках ребенок, мертвый ребенок, к горлу подступает ком, он уже видел это, он не мог это видеть, его не было в дубае, его там не было не было не было не было
проклятье, мартин, что ты натворил

***

обожженные тела, запах пепла, раздирающий глотку жар; его кожа стала углем, глаза похожи на сваренные вкрутую яйца, он не знает, как видит, или дышит, или чувствует
это похоже на казнь; это похоже на искупление
он не заслужил ни того, ни другого

***

вода, перемешанная с песком и кровью, грязь, "дезерт игл" с единственным патроном — хватит, чтобы подарить себе или кому-то другому надежду
проклятия придавленного пустой цистерной человека затихают за спиной

***

башня в огне, раскаленная игла, пронзившая небеса и сшившая вместе багровые облака и землю; он кричит и не слышит своего голоса, буря рвет на нем одежду, песок забивается в горло, в нос, в глаза, в уши, везде
кто-то говорит с ним? кто это?

***

голос (кто это?) называет его мартином, и не выходит возразить — язык не слушается его; голос спрашивает, чувствует ли он себя героем до сих пор, голос спрашивает, скольких американцев он убил сегодня, голос называет его хорошим человеком
боже, нет, нет

***

он узнает голос, он узнает человека — однажды они встречались лично (или не однажды, и не просто встречались; он не знает, чему верить, он не знает, надо ли верить)
это полковник джон конрад, армия сша
его называют уокером, на него наставляют пистолет, и он волен стрелять в ответ, но
но
он хочет умереть, он не сможет выстрелить
он любит его

***

откуда он знает, кто он? откуда он вообще может об этом знать?

***

он нажимает на курок

***

а потом только тьма

***

когда он открывает глаза снова, все уже кончено. из окна льется мягкий бледный свет (он не смотрит туда), пол усыпан стеклянной крошкой; он бредет в ванную, шатаясь как зомби и, кажется, не слишком от него отличаясь внешне.
голова не болит. ничего не болит.
как будто он проснулся по-настоящему.

он поворачивает кран, и в раковину бежит вода — тонкой струйкой, с непривычным шуршанием; он успел забыть, как это, и отключается на несколько минут — просто молчит, смотрит и слушает.
вода прохладная, чистая; он жадно пьет из ладоней (он и не знал, что так хочет пить), потом опускает в них лицо, выдыхает — пузырьки щекочут щеки, путаются в щетине. все по-настоящему. все закончилось.
подняв голову, он смотрит в оставшийся на стене осколок зеркала, большой и неровный, с гладкими краями сколов.
из осколка на него смотрит мартин.

он закрывает глаза и глубоко вдыхает и-

***

Он просыпается на металлическом полу, свернувшимся в клубок, с немилосердно воющей от боли спиной — иначе и не скажешь; пахнет морем, капсула еле заметно покачивается на волнах, слева, скрытое толстой стенкой, встает солнце. Вода кажется красной. Вода кажется рыжей.
И еще он может дышать, и это невыразимо прекрасно.
В горле пересохло, ужасно хочется пить, и есть, и выспаться на нормальной постели и без кошмаров (хотя он не уверен, что без них обойдется). Он поднимается на четвереньки (ноги разъезжаются), мотает головой, запоздало смотрит на ладони; поперек линии жизни свежая царапина, неглубокая и потому уже почти затянувшаяся, и от этого хочется смеяться. Во сне нельзя увидеть свои ладони, говорила ему Клэр, уж точно не обычными.
Почему-то он не вспомнил об этом раньше. Почему-то ему кажется, что это не помогло бы.
Вдалеке он слышит гул вертолета и никак не может перестать улыбаться-
а потом вспоминает — и вздрагивает, как от пинка в живот, потому что рядом на полу валяется окровавленная нашивка и это было месяцы и годы назад
и это было только что
Пирс мертв, мертв, мертв.

***

Он просыпается, когда ветер сметает с его лица песок; он хрипит, задыхается и кашляет, пытаясь вывернуться из дюны, под ногу так удачно попадает что-то твердое, и он наконец вываливается на поверхность и все кашляет, кашляет, кашляет, песок дерет грудь и выходит с кровью и слюной, винтовка под ладонью горячая и твердая, и это лучшее, что он чувствовал, наверное, когда-либо вообще.
Он жив. Он, черт побери, жив.

Когда он вернется домой, он найдет этого Редфилда и как следует начистит ему рожу за все эти кошмары. Или выпьет с ним. Или все вместе. Да, так будет лучше.
Почему-то он не сомневается, что его не пошлют.

фикбук: [x]

@темы: зфб, резидент ивел, текстота, oh this desert

---

Привет-привет,  Рингиллиан Эрде! Откуда пришли, что привело?
сразу предупреждаю, что тут и в лучшие времена фички по резиденту раз в год были

@темы: резидент ивел, ПЧ

---

ну понеслась, чо)
второй левел, драбблота; миди положу отдельно - во-первых, вряд ли влезет, во-вторых, туда (и сюда тоже) перед шапкой нужно вкинуть примечание.

в этом году у меня внезапная традиция называть все песнями/строчками из песен. англоязычных, конечно. но вот в этом случае рядом и близко ничего такого не
пробегало, оно само, правда-правда!
а еще я это год назад примерно писал.

Название: We're in this together
Размер: драббл (424 слова)
Пейринг/Персонажи: ниванфилд

(спойлер)

Пирс/Клэр, Крис/Пирс
Категория: гет, слэш
Жанр: ангст
Рейтинг: G — PG-13
Предупреждения: каноничная смерть персонажа
Краткое содержание: Истина в вине. В чужой вине.

— Как ты посмел, скотина, — шипит Клэр не хуже гадюки, — как ты только посмел не спасти его. Не! Спасти! Ты мог перенабрать команду! Высадиться в городе и взять новых людей! Отчитаться в штаб! А вы понеслись на эту платформу, как в зад укушенные!
Она зло выдыхает и медленно-медленно опускает на стол намертво зажатый в дрожащей от ярости руке стакан; стекло будто готово разразиться трещиной, потом второй, пятой, двенадцатой — и хрустнуть и разлететься по полу, как ее терпение.
— Почему он полетел — я прекрасно понимаю, — говорит она слишком спокойно, чтобы это было правдой; голос подрагивает тоже. — Из-за тебя. Ты был его другом. Его капитаном. Он просто выставил твоему требованию высший приоритет и помчался, задрав хвост! Но ты-то мог и головой подумать, черт возьми!
Крис не перебивает ее, молчит и даже не пытается подойти ближе, и от этого Клэр заводится еще сильнее.
С взбешенным рыком она сметает стакан со стола.
— Ты! Мог! Подумать! Своей! Чертовой! Головой!
Стеклянная крошка разлетается по всей кухне, но Клэр плевать. Она бросается вперед и сжимает руки на шее брата, и впечатывает его в холодильник — так, что от удара на пол дождем сыпятся дурацкие разноцветные магнитики. Под чужой пяткой надрывно хрустит тот, что Пирс однажды привез откуда-то с юга Африки.
Невыносимо хочется плакать.
— Ты убил его, — хрипит она, почти стонет от невиданного, глубокого отчаяния. — Ты убил его, и больше никто! Как ты только посмел попадаться мне на глаза после такого, ты..! ты..!
Она задыхается; слезы душат ее, отчаяние душит ее, она почти ничего не видит, почти ничего не слышит — только собственные всхлипы, только густую пелену перед глазами.
Крис осторожно, по одному разжимает ее пальцы, вдыхает так же задушенно: наверняка скоро на его шее расцветут красноречивые багровые пятна.
— Я понимаю, — говорит он, и ей хочется кричать, потому что ни черта он не понимает, ни черта, даже не догадывается, что сейчас с ней происходит, как он только смеет так говорить!
— Да ничего ты не!.. — вскидывается она, но тут же замирает, потому что в чужих глазах видит то же самое, абсолютно то же самое — всю эту дикую смесь эмоций, которое люди так неосторожно назвали просто "горем"; загнанную, спрятанную, скрытую надежней трижды украденных бриллиантов, лишней ампулы посреди наркоманского притона или пробирки, которую ни в коем случае нельзя ронять, если не хочешь устроить локальный зомбиапокалипсис.
Крис осторожно обнимает ее, притягивает к себе, позволяя уткнуться носом в плечо, как в детстве, и выплакаться; жмурясь и шмыгая носом, она позволяет ему это, слишком ошеломленная неожиданным молчаливым откровением.
— Я понимаю, — шепчет он и аккуратно гладит ее по спине; Клэр всхлипывает и крепко вцепляется в его рубашку — не оторвать. — Я все понимаю, сестричка.

фикбукло: [x]






это не продолжение предыдущего драббла. совсем. вообще. они просто писались и выкладывались в соо сразу друг за другом, так же пошли в выкладку и сюда.
и эт, котаны, скажите, как у вас музыка отображается, все ок? мне ж еще плейлисты и фанмиксы заливать, не с ютуба ж это делать



Название: where the tides are turning
Размер: драббл (565 слов)
Пейринг/Персонажи: Пирс Ниванс, Чужой (не ксеноморф!)
Категория: джен
Жанр: ангст, кроссовер с Dishonored
Рейтинг: PG
Предупреждения: потоки сознания сожрали запятые в нескольких местах и добавили пару переносов,

спойлер

постканон, Пирс уплыл
Краткое содержание: А вот этого он точно не ожидал.

После удачной охоты ему снятся странные сны: океанское дно, окутанное траурной вуалью тумана, непроницаемой даже для его глаз, полощущиеся, будто от ветра, фиолетовые плавники драпировок, старый китовый скелет, обросший ракушками, торчащий акульим зубом обломок алтаря. Странные сны, уютные сны; он дремлет, кутаясь в них, скользя по течению и беспокойно вглядываясь одним глазом в окружающую его темноту.


Он не ищет, но находит: спускается слишком глубоко, увлекшись погоней за косяком, и теряет желание возвращаться. Здесь холодно, но он не мерзнет; в уши вгрызается глухое шипение, тихий шепот, и это зов и мольба и приказ и обещание и он не может вернуться к еде и свету потому что со вздохом разверзается бездна и плавники полотнищ вздрагивают и давно мертвый кит словно мотает головой и

Давно никто не находил мои святилища, говорит тьма и улыбается, обнажая ровные зубы; здравствуй, Пирс Ниванс.

Уже давно никто не звал его этим именем; оно колется, как логово, обросшее от долгой пустоты ракушками - слишком давно никто не был там, слишком сложно привыкнуть к нему снова.

Столько всего произошло, говорит тьма голосом, привыкшим к долгому молчанию, шершавым и хриплым, и звучащим словно внутри головы, пока меня не было. Пока не было нас обоих.

Ни угрозы в этом голосе, ни предупреждения, и он молчит, склонив голову набок.

У тебя была интересная жизнь, тьма склоняет голову набок, и в ушах шуршит колкий смех — чей-то чужой и слишком знакомый, болезненно знакомый, и не вслушаться в него не выходит. А теперь ты не помнишь, кто ты. Не зверь — умней; не человек — не похож. Какие интересные сны тебе снились, Пирс Ниванс, пока я не вторгся в них. Какие интересные у тебя были желания, пока ты не изменился.

Пожалуй, ты и сам интересен мне, говорит тьма —

и смыкается вокруг него и вползает внутрь и становится им и жжет изнутри

а потом — только тишина, и покой, и бегущий по венам мягкий успокаивающий ток, и ласковый шепот мерцающей на алтаре кости, и медленно тяжелеющая голова.



Он выбирается на берег через неделю — оказалось слишком сложно отыскать его, и слишком далеко он забрался, пытаясь не то спрятаться от мира, не то спрятать его от себя; возвращаясь назад, он проводит несколько часов в том, что осталось от станции, и не чувствует ничего. Когда-то — тогда, — он был испуган и думал, что умирает; когда-то он не знал, что изменится, стоит воде хлынуть внутрь непрерывным потоком — изменится по-настоящему и до конца.

Он думал, что пути назад нет.

Он ошибался.


Теперь он знает, как киты выбрасываются на берег; его тело почти так же огромно и тяжело, и похоже на человека лишь отчасти (не похоже совсем), и приходится повозиться, чтобы наконец выметнуться на сушу.

И приходится лежать там, задыхаясь и корчась, умирая от боли и меняясь обратно, истекая дымчатой тьмой, словно кровью — иначе ничего не выйдет, иначе он не сможет, — вспоминая, каким он был тогда; ночь успевает смениться днем, и на долгие часы он слепнет, но потом зрение возвращается к нему — куда острей, чем раньше, и куда полезней.

Теперь у него только три глаза, и тело похоже на человеческое — насколько он помнит людей; след тьмы на руке пульсирует слабым, давно позабытым ощущением — это боль или удовольствие, или что-то еще? Он не помнит.

Сколько прошло времени, он не помнит тоже.


После захода солнца он поднимается на ноги; тело движется с трудом, но меняется — беспрекословно, так что он отращивает что-то, что сойдет за одежду (просто панцирь, конечно же) хотя бы в темноте и издалека.

Он не знает, что будет делать.

Он хочет знать.

фикбукло: [x]








Название: Прямо в ад
Размер: драббл (482 слова)
Пейринг/Персонажи: Леон, ОЖП
Категория: джен
Жанр: хоррор
Рейтинг: PG-13 вроде
Предупреждения:

спойлер

инвалид Леон
Краткое содержание: И все снова пошло наперекосяк.

На улице холодный пасмурный октябрьский день, на деревьях — колючий иней вперемешку с так и не снятыми с прошлого Рождества гирляндами; сиделка пошла за молоком два дня назад и не вернулась. Тогда он и достал оружие, разложил на кухонном столе — хотел на кровати, но кухня была ближе. Два пистолета, дробовик — негусто, в общем, по сравнению с оставшимся в прошлом арсеналом; зато боезапаса на годы вперед хватит, он всегда был бережливым.

Подумать только, неделю назад он сидел в штабе, гонял новичков и чаи с все отводящей взгляд Ханниган, шутил, что зомби ушли на заслуженный отдых вместе с ним, не иначе; а теперь — вот, устроился в инвалидной коляске, ноги укутаны теплым клетчатым пледом, все как положено; в руках дробовик, на коленях коробки с патронами, плед и коляска забрызганы кровью и мозгами, даже кусочки черепа можно найти, если вглядеться. Он не вглядывается.

За наполовину стеклянной дверью очередной апокалипсис, а он на пенсии по инвалидности; что может быть несправедливей?


Почему-то все покатилось в ад, когда он подумал, что все и в самом деле может быть хорошо; наверное, у этого есть какое-то официальное название, но как-то не до названий сейчас.

Его сиделку звали Анна: мягкие светлые локоны, острый нос, нежно-голубые глаза, испещренные старыми шрамами руки — это все она, спокойная и тихая, стоящая сейчас по ту сторону двери, изодравшая короткими ногтями лицо до кровавых полос, перемазавшаяся черт знает в чем. Новый вирус не научил этих тварей открывать запертые на все три замка двери — только вернул голос; Анна так умоляет открыть ей, что он даже поверил бы, если бы не видел, как она с новыми друзьями жрала все-таки послушавшегося соседа. Бедный мистер Эйкен.

Ему кажется, что в окна кто-то скребется — они все закрыты, все жалюзи задернуты, в доме один этаж и одна дверь, так что он караулит Анну. Связи нет, так что не выйдет даже позвать на помощь или передать в штаб, что тут творится — впрочем, они наверняка знают, что уж там.

Ему придется спать, и это последнее, чего ему хочется — с такими-то соседями.


В сумерках он все-таки засыпает некрепко и ненадолго; когда он открывает глаза, Анна все так же сверлит его взглядом, раскачиваясь взад-вперед. Холодно, темно, мерзнут руки, все еще кажется, что кто-то скребется в окна — с той тихой несмелостью, с которой впервые целуют дорогую подругу или дорогого друга; он греет ладони в пледе и дыханием, отчетливо и отчаянно понимая, что не продержится. Не сможет. Скоро дома кончится еда, не говоря о том, что придется постоянно отлучаться с поста — никто, увы, не отменил по случаю апокалипсиса телесные нужды; есть десятки способов загнуться не от зубов изголодавшихся зараженных, и почему-то нет сомнений, что он опробует их все.

А потом, взглянув на Анну — пустое лицо, следы от ногтей, будто она рыдала кровавыми слезами, — он понимает, что это за шорох; следом понимает, что спасения уж точно нет — городок у них небольшой и заражен наверняка целиком.

Вирус оставил в них больше разума, чем он думал.

Анна улыбается, когда на кухне щелкает оконная задвижка.

фикбукло: [x]









Название: and maybe take my kitty with me
Размер: драббл (341 слово)
Пейринг/Персонажи:

спойлер

Алекс!Наталья, за кадром - Бертоны
Категория: джен
Жанр: хоррор
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: постканон, хорошая концовка
Краткое содержание: Ей нравятся ее мысли.

"Дорогой дневничок, я хочу убить их всех".

Почерк у нее хороший, аккуратный, буквы крупные — мамочка гордилась бы, увидь она это сейчас; только она, конечно, не увидит. Никто не умеет воскрешать мертвых.

Она умеет многое — печь пирожные, например, или вплетать ленту в косу, или прятаться так, чтобы не нашли никогда и ни за что, или бесшумно ходить, или вскрывать замки, или не страдать от угрызений совести, или притворяться порядочной девочкой, но воскрешать так и не научилась. Может, это только пока, кто знает: технологии так скакнули вперед... может, она и откроет какой-то способ?

"Здесь омерзительно. Кто вообще сказал им, что все маленькие девочки любят розовый?"

Она любит красный — багряный, алый, глубокие оттенки; она любит белый и черный, и еще немного, совсем чуть-чуть — нежно-голубой. Но не розовый. Не этот отвратительный розовый.

Правду говорят — человек привыкает ко всему; видит бог, она старается.

Это, наверное, из-за всего, что с ней произошло на острове: просто не может прийти в себя. Стресс. Все плохо. Ну, так ей говорят: она чувствует себя превосходно — за одним маленьким исключением.

"Мне не хватит сил разбить Мойре голову, и она слишком высокая; но она может случайно споткнуться на лестнице в подвал. Эти ступеньки такие высокие, а фонарик — такой ненадежный и старый! Погаснет в любую секунду".

Она покусывает кончик ручки, размышляя — плохая, плохая привычка, но она и не должна быть идеальной; на губе — синий след, и она только размазывает его сильнее. Солнце садится, и тени, удлиняясь, жутко ползут по розовым стенам, расчерчивая их неровными полосами, кривыми, как старушечьи пальцы; она улыбается перемазанными в пасте губами и снова берется за отложенную было ручку. Она не боится: не умеет.

"Канистры с бензином, — пишет она, болтая ногами под столом — не дотягивается до пола, маленькая еще. — Бутылки с маслом. Виски. Какой пожар можно устроить! Не хуже закатов, а много лучше".


Той ночью она засыпает быстро и крепко. Ей снятся грязные, обшарпанные стены и кровь по углам, урчание и шепоты, потом — обласканная пламенем кухня, гостиная, коридор, охваченный огнем дом, вылизанные дочерна некогда розовые стены; она улыбается сквозь сон и обнимает подушку понадежней: согретая, та слишком похожа на живое тепло.

фикбукло: [x]

@темы: зфб, резидент ивел, текстота

---

простыня

А вот мы и все; всем спасибо, все свободны. Загадка, как не слились по дороге) я вот после второго левела (миди в дедлайн, две тыщи слов за сутки!) чувствовал себя натурально трупом. Только и хватило сил доделать фанмиксы... а, ладно, кому я вру, я просто не должен был давать волю раздражению и писать на третий левел нотпшку. А обещал вообще три макси, кэп, помните?

Работы буду доносить... скоро. как только найду под них годный плеер: у меня простоплеер еще работает, но у кого-то нет!

дань традициям:
кэп, вы наш герой, правда-правда!
Барсо, я вот уже много раз тебе это говорил, но... пуруру-пуруру, короче) ты молодец, котан, просто молодец.
Лар, мне б такую верность традициям)
Йен, тьфу, Дэйм, я не помню, говорил или нет, но мне оченно твой мини понравился, и не только потому что он про спекопс))

P.S.:

P.P.S.: а на следующую зиму я в две команды хочу идти, обе мелкие и явно будут чистой воды челленджем)

@темы: зфб, резидент ивел, в хате снова накурено

---

Блин, да меня, походу, хлебом не корми, только дай какой-нибудь челлендж или с циклом пострадать.
Пришла мне, значит, в голову идея цикла алфавитных фанмиксов; очень вовремя, учитывая ситуацию с простоплеером. Нет, не в смысле "все песни на одну букву", тут уже ходил такой фмоб, а вот названия миксов а-ля алфавит. Ну, как "Ш — Школьницы" х)
Ну чо, буду делать, куда деваться-то) очень интересно, за сколько лет я с этим справлюсь!

@темы: повседневное, а ларчик, открывшись, оказался весьма плотояден

---

Решил перетащить из умыла майский сет пирожков про Марко, доски и рюкзак:

вот тащит марко тридцать досок
через полгорода один
рюкзак пиздец тяжелый значит
придется двигаться ползком

+4

вот тащит марко тридцать досок
через полгорода один
пиздец да как я дотащу их
да раньше ж будет сколиоз

вот тащит марко тридцать досок
через полгорода один
день переждал прикрывшись ими
ну чисто снейк из метал гир

вот тащит марко тридцать досок
через полгорода один
упорен словно бронепоезд
все разбегаются с пути

вот тащит марко тридцать досок
через полгорода один
наутро на пороге дровня
ну а под нею кто принес

@темы: текстота, ох уж эта Война...