... Serkonos, vast and endless. The universe, contained.
31.05.2018 в 22:17
Пишет Мистер Ирбис:Про заявки я не забыла.URL записи
Название: Alright decisions and bad ideas
Фэндом: Darkest Dungeon
Персонажи: Разбойник, Крестоносец, Выродок
Рейтинг: PG
Жанр: городское фэнтези!АУ
Дисклеймер: wish no harm, make no money, все принадлежит правообладателям
Заказчик: perfect shotgun
1106В двух кварталах от злополучного бара Дисмас останавливается, чтобы отдышаться.
Сегодняшний вечер он представлял себе немного по-другому: посидеть в компании друзей, расслабиться, пропустить пару стаканчиков… уговорить Боудикку спеть дуэтом в караоке на радость окружающим. Или, если повезет, найти кого-нибудь, с кем можно приятно провести ночь.
А что вместо этого? Ничего хорошего.
Плохая карма, как сказала бы Катарина.
И ведь начиналось все действительно хорошо: теплая дружеская компания, неплохое пиво — и все определенно шло к караоке, когда появились эти злоебучие крестоносцы, которые не придумали ничего лучше, чем занять соседний столик. А потом вернулся отправленный за напитками Лилль, и…
Дисмас тяжело вздыхает и качает головой. Все беды от этих крестоносцев. Если бы не они, ему не пришлось бы бегать по холодным темным улицам, разыскивая друга.
За спиной у него раздается топот, и Дисмас разворачивается, машинально тянется за складным ножом в карман пальто.
— А тебе, блядь, чего здесь надо? — говорит он, и подошедший человек останавливается, поднимает руки, показывая, что он пришел с миром.
— Эй, спокойно. Я хочу помочь, — человек выходит на свет, и Дисмас узнает в нем одного из крестоносцев. Того самого, на которого он тайком пялился через плечо Боудикки, пока дерьмо не попало на вентилятор.
— Да вы уже помогли, — ворчит Дисмас, но руку из кармана убирает. Нож ему вряд ли понадобится. Крестоносец смотрит на него сверху вниз; глаза у него кажутся почти черными в неярком свете уличного фонаря.
— Серьезно, — говорит он. — Ты же не справишься один с этим… этой тварью.
— Ты меня не знаешь, — отвечает Дисмас. — Слушай, шел бы ты… — он неопределенно машет рукой. Пока они тут болтают, Лилль может убежать черте куда и вляпаться в еще большие неприятности. Крестоносец открывает рот, но Дисмас поворачивается к нему спиной и идет дальше по переулку. Под ногами хрустят обломки кирпича. Темнота такая, что хоть глаз коли.
Крестоносец, как ни странно, идет за ним.
Они прочесывают переулок, но так и не находят Лилля. То ли он хорошо спрятался, почуяв крестоносца, то ли и в самом деле успел убежать. Дисмас останавливается на освещенном участке и достает из кармана сигареты. Крестоносец стоит чуть поодаль, бдительно глядя по сторонам. Будто бы ждет, что на них вот-вот нападут. Картина маслом, хоть сейчас на плакат «Церковь Света вас бережет».
Дисмас закатывает глаза.
Он выкуривает примерно половину сигареты, когда крестоносец подходит ближе — воплощенное раскаяние в джинсах и кожаной куртке.
— Слушай, мне жаль, — говорит он. — Мы испортили вам вечер…
— Тебе не передо мной надо извиняться, — Дисмас затягивается в последний раз, бросает сигарету на асфальт и растирает ее подошвой «мартенса». Он примерно догадывается, что хочет сказать крестоносец, и у него нет желания это слушать.
— Мне правда жаль, — повторяет крестоносец. У него приятный низкий голос, а еще он на голову выше Дисмаса, и при других обстоятельствах этого было бы достаточно, чтобы…
В этом месте он останавливается и велит себе сосредоточиться на насущных делах.
Дисмас начинает злиться. На себя, на крестоносца, на мир в целом, но в основном, конечно, на себя — все-таки это была целиком и полностью его идея. И вот как оно все обернулось. Он раздраженно поддергивает шарф выше и думает, не позвонить ли Боудикке, когда крестоносец осторожно касается его плеча:
— По-моему, там что-то есть, — говорит он негромко и указывает подбородком на мусорные контейнеры в дальнем конце переулка. Там тоже, конечно, темно, но эта темнота кажется особенной. Более… темной, что ли.
— Стой здесь, — говорит Дисмас и делает шаг вперед. Крестоносец, конечно же, идет за ним.
— Стой здесь, я сказал, — рычит Дисмас. — Просто стой и молчи, мать твою, хорошо?
За контейнерами что-то негромко шуршит. Возможно, крысы, а возможно, и…
— Лилль? — зовет Дисмас, вглядываясь в темноту. — Братан, это ты?
Темнота, кажется, приходит в движение. Дисмас делает еще один шаг.
— Все в порядке, это я, Дисмас. Можешь выходить, тебя никто не тронет.
Темнота недоверчиво фыркает.
— Будешь там всю ночь сидеть? Ну, как знаешь. Заболеешь — домой не приходи, — добавляет он и с нарочно небрежным видом прячет руки в карманы пальто. — Серьезно, Лилль, выходи. Пойдем.
Темнота тяжело вздыхает в ответ.
Потом Дисмас слышит металлический звон, как будто что-то твердое задело угол контейнера, и из темноты выходит выродок.
Он чем-то напоминает лошадь, если, конечно, бывают рогатые лошади. Или, скорее, козла, выросшего до лошадиных размеров и получившего в довесок к рогам когти вместо копыт. От его дыхания поднимается пар.
Крестоносец за спиной Дисмаса бормочет что-то вроде «Да поможет нам Свет!».
— Он за мной увязался, — объясняет Дисмас. — Хотел извиниться перед тобой за испорченный вечер.
Лилль гулко вздыхает и опускает голову на плечо Дисмасу, как настоящая лошадь. Дисмас успокаивающе гладит его по крутой шее, по спутанной густой гриве.
— Все в порядке, парень. Сейчас пойдем домой, — приговаривает он. — Успокоился маленько? Вот и хорошо. Сейчас пойдем домой, и все будет хорошо… — свободной рукой Дисмас выуживает из кармана пальто пакетик яблочного мармелада. — Вот, смотри, что у меня есть. Твои любимые, — он открывает пакетик и вытряхивает на ладонь несколько обсыпанных сахаром мармеладок. Переулок наполняется острым, сладким запахом яблок.
Лилль наклоняется и губами подбирает мармелад у него с ладони.
Однажды Лилль пытался объяснить Дисмасу физиологию выродков, но тот мало что понял — запомнил только, что им нужно есть сладкое, чтобы быстрее возвращаться в человеческий облик, что-то там связанное с гормонами и сахаром. Дисмас не стал запоминать подробности, привычно выделив для себя только главное. Но с тех пор он всегда на всякий случай таскал с собой леденцы или мармелад. Вот и пригодилось.
Лилль доедает мармелад и напоследок тычется носом ему в плечо. Дисмас успевает потрепать его по основанию рогов, прежде чем друг отступает на шаг назад и превращается. Была рогатая лошадь, а стал человек — усталый, несчастный и совершенно голый. Дисмас молча подает ему свое пальто.
— Спасибо, — бормочет Лилль. Он высокий, даже выше крестоносца, и пальто Дисмаса еле-еле доходит ему до бедер. А еще оно не сходится на груди, и Лиллю приходится придерживать его руками.
— Да не за что, братан, — Дисмас ободряюще хлопает его по плечу. Все это время крестоносец наблюдает за ними с отвисшей челюстью.
— Ты вроде бы извиниться хотел, — напоминает ему Дисмас. Крестоносец моргает. Лилль переводит взгляд с него на Дисмаса; в его глазах отчетливо читается «Ты серьезно? Нет, в самом деле?».
— Я прошу прощения, — говорит крестоносец и смотрит при этом на них обоих. — За то, что мы испортили вам вечер. Мне правда очень жаль.
Потом они ждут Тардифа и Боудикку, стоя на тротуаре рядом с фонарем. Дисмас думает, что со стороны они, наверно, то еще зрелище — здоровенный парень в одном пальто, крестоносец практически с плаката и невысокий бандит с поломанным носом, явно лишний на этой картинке.
— Меня зовут Рейнольд, — неожиданно говорит крестоносец. Дисмас вздрагивает, выныривая из своих мыслей.
— Дисмас, — отвечает он. — А это мой братан Лилль.
Крестоносец — Рейнольд — молчит, переваривая эту информацию, и, наконец, говорит:
— Вы не похожи на братьев.
— А он приемный, — отвечает Дисмас.
Крестоносец — Рейнольд — улыбается. У него приятная улыбка, и Дисмас думает, что, пожалуй, сегодняшний вечер оказался не таким уж и плохим.