... Serkonos, vast and endless. The universe, contained.
Май вообще мой любимый месяц, если уж начистоту. Тепло, но еще не лето, а лишь предвкушение его; потрясающей синевы небо, про которое я писал однажды "хочется раздвинуть ребра и заменить им сердце и легкие"; запах, потрясающий запах пыли и нагретой земли;
с каждым ударом сердца в груди что-то взрывается, расходясь по телу разноцветными всполохами.
В мае дветыщчетырнадцатого года я была влюблена остро и ярко, и мне казалось, что нас с этим человеком соединяет цепь, а не пресловутая алая нить;
осмысляя это чувство, я заебала энную часть своих друзей,
я писала письма, даже не думая их отправлять,
рассматривая мир через новую призму, упорно стучалась лбом в витражное стекло,
и прочее, прочее.
Мне все еще кажется, что прекрасней этого эмоционального взрыва со мной ничего не происходило; и все еще жаль, что вместе с этим чувством принадлежности? сопричастности? осмысленности? ушла способность чувствовать то же, что чувствуют персонажи,
что я потеряла все свои жемчуга на этом болоте и привыкла жить без них;
увы и ах.
с каждым ударом сердца в груди что-то взрывается, расходясь по телу разноцветными всполохами.
В мае дветыщчетырнадцатого года я была влюблена остро и ярко, и мне казалось, что нас с этим человеком соединяет цепь, а не пресловутая алая нить;
осмысляя это чувство, я заебала энную часть своих друзей,
я писала письма, даже не думая их отправлять,
рассматривая мир через новую призму, упорно стучалась лбом в витражное стекло,
и прочее, прочее.
Мне все еще кажется, что прекрасней этого эмоционального взрыва со мной ничего не происходило; и все еще жаль, что вместе с этим чувством принадлежности? сопричастности? осмысленности? ушла способность чувствовать то же, что чувствуют персонажи,
что я потеряла все свои жемчуга на этом болоте и привыкла жить без них;
увы и ах.
Я его тоже очень люблю.