[brass pangolin cold]

тот неловкий момент, когда
1) хотел выложить это еще в августе
2) глава почти целиком была готова еще в августе, оставалось только пару абзацев дописать
3) глава размером чуть больше пролога
и шапку еще раз повторю, потому что ну а хули нет.


Название: in the marrow of my bones
Размер: планируется миди. или макси. как получится.
Пейринг/Персонажи: экзорцист!Дауд, Билли, мелькали Корво, Ротвильд, Эймс, упоминались Тимши...
Категория: джен (пока)
Жанр: AU, драма, мистика, детектив (кайнда)
Рейтинг: PG-13
Вдохновившие арты: [x]
Фикбукло: [x]

Из Ткацкого квартала Билли возвращается немного озадаченная, но счастливая. Дауд понимает ее: первый самостоятельный экзорцизм, без учителя и помощников — это хорошая причина радоваться, даже если дело в самом деле вышло ерундовое
(в их работе ко всему нужно относиться серьезно, но иногда ерунда — это правда ерунда).
Ученикам тоже интересно — они собираются в гостиной Дауда, на диване и ковре, любопытно поглядывают на Билли и расспрашивают, перебивая друг друга. Что это было? Что ты сделала?
— Портной принес к себе плохую вещь, — отвечает им Билли . — Начались кошмары, шепотки, тени по углам, постукивания... до травм не дошло, он быстро понял, что происходит. Я все сделала как обычно, а куклу увезла за город, посолила и закопала. Не рискнула выкинуть в канал.
— Куклу? — зачем-то переспрашивает Томас, и Билли кивает:
— Маленькая мягкая кукла, черноволосая девочка. Старая уже. Не знаю, зачем он ее подобрал...
(Дауд чувствует на своей спине взгляд, а на плече — когтистые пальцы, легкие, еле прикасающиеся. Раз-два-три, раз-два-три, когти постукивают по плечу, все ближе и ближе к шее;
изыди во имя Иисуса Христа, думает Дауд, и демон повинуется.
Это не первый раз, когда на него покушаются вот так.)
— И все? — помолчав, немного разочарованно спрашивает Галия — наверное, надеялась на интересную историю; Билли кивает снова, но Дауд видит, как подрагивают уголки ее губ в сдерживаемой улыбке.
Значит, было что-то еще, но Билли не хочет говорить; что ж, ее право. Не хочет — значит, это неважно. Дауд доверяет ей.

***

Дауда будит знакомая трель мобильного телефона — глухая, но все равно отчетливая; сонно вздохнув, он засовывает руку под подушку, с трудом нащупывает его и, приоткрыв глаза, нажимает на "принять вызов".
— Я нашла!
Голос у Билли радостный, но Дауду от этого легче не становится. Последние два дня он плохо спит — шорохи и шепотки по углам, отдаленное воронье карканье, шаги на первом этаже; демон уходит, стоит только подумать об экзорцизме, но вскоре возвращается снова. Дауду это не нравится.
Демоны так себя не ведут.
— Что? — спрашивает он мрачно; голос со сна глухой и хриплый.
— Далилу! — Билли будто недовольна его непонятливостью. — Это яхта Бандри Ротвильда.
Дауд замирает на половине вдоха. Боже, думает он, только не говори, что и ты туда же; я устал от этого после третьего выпуска новостей, но обсуждения не прекратились даже среди учеников. Почему всех так интересует чужая жизнь и чужие преступления?
— Дауд, — говорит Билли мягко, явно услышав все это в его молчании. — Это логично. Про него сейчас все газеты трещат, а значит, это относительно известная нам "Далила".
— Ладно, — он вздыхает и садится на кровати, откидывает одеяло в сторону. — Ладно. И что ты предлагаешь? Пробраться к нему и спросить, что он об этом думает?
На другом конце провода Билли странно замолкает — надолго, секунд на десять точно. В тишине отчетливо слышно тиканье старого будильника, стоящего на тумбочке у кровати.
— Вообще-то, — наконец говорит она (медленно и задумчиво), — я хотела подкупить его очередную любовницу. Но твой вариант лучше!
— Чем?
— Он проще, — наверное, сейчас Билли пожимает плечами. — И мы оба умеем забираться в чужие дома. Я не подумала об этом сразу — не знаю, почему, может, стала слишком законопослушной за эти годы — но это правда...
— Отвратительная идея, — заканчивает он и тяжело поднимается с кровати. Нагнувшись, подбирает с пола пачку сигарет и подходит к окну; хочется курить. — Я не стану этого делать.

***

Возле ворот "Поющего Кита" постоянно кто-то крутится, сказал им посланный на разведку Миша — не все простили Ротвильду похищения и торговлю людьми, — и охраны там тоже больше; поэтому до ворот они не доезжают — Томас высаживает их на полпути и разворачивает машину (против всех правил, но сейчас не время читать ему нотации). Билли перебирается через забор первой, ловко цепляясь за прутья, и исчезает в темноте — бесшумно, даже кусты не шуршат; в последний раз поправив маску, Дауд следует за ней, хоть и не так удачно (он давно не забирался в чужие дома тайком и все еще не понимает, как Билли удалось уговорить его на это).
Здесь много копов — больше, чем Дауд привык видеть, — и они больше следят за тенями и шорохами, а не Ротвильдом. Слишком много людей потеряли своих близких, слишком многие пришли в ярость; лучше не рисковать.
Дауд и не рискует.

Сквозь кусты они подбираются ближе к дому (Билли где-то рядом, Дауд скорее чувствует ее, чем слышит), незамеченными проходят внутрь — куривший у входа охранник очень удачно заинтересовался странным шумом в кустах; в доме темно и пусто, охраны нет, и можно было бы не прятаться,
если бы не Ротвильд.
Я проверю второй этаж, показывает Билли, и Дауд кивает.

В спальне вместо хозяина дома Дауд находит шкаф — пустой, с распахнутыми дверцами и темнотой на месте задней стенки; не включая свет, он осторожно заглядывает внутрь, потом нашаривает первую ступеньку. Подобные шкафы не внушают ему доверия и напоминают об исключительно неприятном; Дауд делает шаг, потом еще один и еще,
а потом, не выдержав, достает из кармана фонарик. Да, так он выдает себя, но в этом подвале нет окон, а идти в темноте еще хуже.
Первое, что попадает в луч света — стенд со стеками, второе — андреевский крест; Дауд медленно поворачивается, не зная, чего ожидает
(искаженное гримасой лицо одержимого? одержимой? хищную демоническую усмешку в тенях?),
но все, что видит — странное подобие электрического стула.
— Даже знать не хочу, — негромко произносит Дауд и разворачивается.

Ротвильда он находит в — как неожиданно,— единственной освещенной комнате, но не по свету, а по звуку — тяжелым шагам, преувеличенно спокойному голосу; Дауд подбирается ближе к двери и заглядывает в замочную скважину. Это, кажется, гостиная — диван и два кресла, рядом невысокий столик, напротив — плазма, если сдвинуться вправо, можно увидеть еще одну дверь. Ротвильд в комнате один — ходит от стены к стене, взмахивает руками и очевидно злится;
с огромного экрана на него смотрит русая женщина с холодными карими глазами. Дауд узнает ее — Абигейл Эймс, нынешняя любовница Ротвильда
(Билли показала ему фотографии, да и сам он несколько раз видел ее, хоть и не вживую).
— Значит, это все ты, да? — голос у Ротвильда такой же тяжелый, как шаги. — Ты все это подстроила.
— Бандри...
(Дауд узнает притворство, когда видит его; мисс Эймс даже не старается)
— Молчи, — Ротвильд обрывает ее. — И не смей больше так меня называть. Ты подговорила рабочих пожаловаться в профсоюз. Ты показала, где нужно искать. Зачем? Это личное? Нет, не думаю.
Эймс холодно улыбается с экрана и скрещивает руки на груди:
— Рамзи хорошо мне заплатил, мистер Ротвильд.
Даже со спины видно, как у того напрягаются плечи.
— Вот оно как, — говорит Ротвильд и разворачивается; Дауд слишком поздно замечает стоящую на столике пустую бутылку из-под виски. — Вот оно, значит, как. Ах ты сука!
Экран идет полосами и трещинами, когда в него врезается бутылка; стеклянные осколки разлетаются шрапнелью, оставляя белые царапины на обоях. Столик Ротвильд сметает следующим, будто и не заметив; сквозь грохот Дауд слышит довольным смешок Эймс, а потом — сдержанное бульканье оборвавшейся связи.
Наверное, это худший момент, чтобы войти, но Дауд видит Билли — как всегда тихую и осторожную, — за спиной готового обернуться разъяренного Ротвильда, и поэтому
выпрямляется и распахивет дверь.
Ротвильд замирает. Билли тоже.
— Вы кто такой, черт возьми? — спрашивает он хрипло и в самом деле изумленно, и Дауд мрачно усмехается под маской, видя, как Билли делает осторожный шаг вперед.
— Мистер Бандри Ротвильд, — говорит он, — мы хотим задать вам несколько вопросов.
Билли подбирается ближе и с силой бьет Ротвильда по шее прежде, чем он успевает спросить что-то вроде "кто это — мы".

— Ты умеешь управляться с... этим? — спрашивает Билли, когда Дауд сгружает свою ношу на электрический стул и фиксирует запястья и лодыжки.
— К сожалению, умею.
Больше она ничего не спрашивает — молча возвращается наверх и, судя по стуку, закрывает дверцы шкафа, а потом замирает там и молчит; может, прислушивается, не идет ли кто, может, просто не хочет подходить ближе. Билли тоже не любит темные подвалы. Ни один экзорцист, в общем-то, от них не в восторге.

Ротвильду хватает нескольких затрещин. Он дергается, еще толком не очнувшись — не понимает, где он и что происходит. Фиксаторы здесь жесткие, металлические, и от них останутся следы, если он продолжит дергаться вот так — содранная кожа, синяки; Дауд не видел даже намека на них, когда пристегивал Ротвильда к креслу. Возможно, это что-то значит. Возможно, нет.
— Мистер Ротвильд, — говорит Дауд, и Ротвильд замирает и кривится, как боли. Свет фонарика бьет ему в лицо. — Расскажите мне о "Далиле".

Через полчаса он поднимается наверх, бросив отключившегося Ротвильда в кресле. В тенях за его спиной что-то еле слышно шуршит, но он знает, что это ему только кажется — как и шаги за его спиной, как и почти незаметные прикосновения холодных пальцев; здесь нет демонов, это он бы почувствовал.
Билли ждет его рядом со шкафом, подпирая стену плечом.
— Ну? — голос у нее нетерпеливый.
— Это подарок Тимша, — говорит Дауд устало. — Да, того самого. А теперь давай выбираться — хватит с меня криминала на сегодня. Позвоню Кэмпбеллу, пусть поднимет архивы — это они за ним следили, в конце концов... Что?
Даже в маске Билли выглядит торжествующе. Дауд почти уверен, что она сейчас улыбается — широко и довольно, как человек, только что доказавший свою правоту.
(в конце концов, они знают друг друга действительно давно)
— Не надо никому звонить, — Билли отталкивается от стены. — Тебе. А вот мне, пожалуй, придется.
Дауд молча поднимает брови. На попытку его сместить это похоже еще меньше, чем на приступ альтруизма, а Билли не склонна ни к тому, ни к другому.
— Я изгнала демона из Талии Тимш, — говорит она, и Дауд от неожиданности хватается за шкаф — подкосились ноги. — И она просто жаждет рассказать о дядюшке самые интересные вещи!
— Ты — что?

@темы: песни китов, текстота, in the marrow of my bones